Архип Иванович Куинджи. Биография-характеристика М.П.Неведомского

		Юность Куинджи Юность Куинджи 2 Дебют на выставках Дебют на выставках 2 С передвижниками С передвижниками 2 С передвижниками 3 С передвижниками 4 С передвижниками 5 Куинджи и ТПХВ Куинджи и ТПХВ 2 Куинджи и ТПХВ 3 Куинджи и ТПХВ 4 Сам - один Сам - один 2 Сам - один 3 Сам - один 4 Сам - один 5 Сам - один 6 Годы молчания Годы молчания 2 Годы молчания 3 Годы молчания 4 Куинджи в доме Куинджи в доме 2 Куинджи в доме 3 Куинджи в доме 4 Куинджи-педагог Куинджи-педагог 2 Куинджи-педагог 3 Куинджи-педагог 4 Куинджи-педагог 5 Куинджи и Академия Куинджи и Академия Куинджи и Академия Последние годы Последние годы 2 Последние годы 3 Последние годы 4

Гайдебуров в своей газете следующим образом описывал эту покупку: «Однажды в мастерскую господина Куинджи является какой-то молоденький офицер в сопровождении другого офицера и просит позволения взглянуть на картину, о которой, по его словам, он недавно узнал от кого-то. Художник позволяет. Тогда офицер спрашивает, не продается ли она, и, получив утвердительный ответ, осведомляется насчет цены.
«Да зачем Вам? - спрашивает господин Куинджи, улыбнувшись. - Ведь Вы все равно не купите - она дорогая». - «Ну, однако?» - допытывается офицер. Художник еще раз улыбнулся и назначил примерную цену: «Тысяч пять». – «Ну, хорошо, - сказал офицер, - я ее оставляю за собой». Оказалось, что это был один из великих князей...»

Когда затем картина была выставлена в «Обществе Поощрения Художеств», буквально весь грамотный Петербург целыми днями осаждал помещение выставки... Кареты стояли от подъезда «Общества» по Большой Морской до самого Невского и загибали еще за угол по Невскому до Малой Морской (ныне улица Гоголя). Публику, во избежание давки, приходилось впускать группами. И в то время как одна группа толпилась перед картиной, другие длинной вереницей ждали на лестнице и густой толпой стояли у подъезда... Сам Архип Иванович то и дело принужден был «наводить порядок»: разбивал публику на группы, урезонивал нетерпеливых...
Словом, происходило нечто небывалое, невиданное и неслыханное. Никогда еще художник, да еще пейзажист, не делался у нас таким «героем дня», не увлекал так толпы...
Газеты наперебой помещали хвалебные отзывы о картине; в каждой из них появлялось по две-три и более статей о «Ночи на Днепре» и ее авторе. Высказывались не только присяжные рецензенты, но и такие имена, как Полонский, Страхов, Менделеев...
В журналах, сколько-нибудь причастных к художеству, печатались впервые обстоятельные статьи, целиком посвященные Куинджи и его значению в нашей живописи, делались попытки определить его место в живописи европейской... Поэт К.Фофанов написал стихотворение на тему куинджевской картины, а некий Платон Браун положил его на музыку. В «Северном вестнике», в романе госпожи Капустиной, картине была посвящена целая глава...

«Отныне это имя знаменито», - писал Суворин в передовой статье, озаглавленной: «Куинджи». И пояснял: «Не в обычае посвящать передовую статью художнику. Но мы думаем, что картина Куинджи - большое общественное явление...» Крамской писал Репину:
«Какую бурю восторгов поднял Куинджи! Вы, вероятно, уже слышали... Этакий молодец - прелесть...»
Словом, если Куинджи хотел славы и успеха, - он мог быть вполне доволен.
Мариупольский пастух гусей, а затем - ретушер, самоучка в живописи, никому неведомый грек теперь завоевал столицу и Россию своей третьей «лунной ночью»... Читатель помнит, что лунную ночь изображала юношеская картина Куинджи, проведшая его в Академию; лунная ночь - на Украине - положила начало его славе; теперешняя, третья ночь, подняла эту славу до апогея... Он полюбил ее, эту южную ночь, и понял ее, еще там - на круче «Карасевского» обрыва, когда впервые детскими глазами вглядывался в мир... И остался верен ей. Она вознаградила эту верность, и все главнейшие и наиболее удачливые этапы его художественной жизни подарены ему «южной ночью»...

Два слова о самой картине. Небольшой холст, около полутора аршин в вышину и около двух в длину, разрезан, справа вниз налево, лениво извивающейся под лунными лучами лентой Днепра. Над рекой в ясном ночном небе, среди небольших облаков - полная луна. Ниже луны облака эти стелются длинными косвенными полосами и теряются в глубине горизонта.
Передний берег реки тонет во мраке, кое-где светятся известью хатки с мерцающими в окнах огоньками... Лунная рябь на реке и сияние самого диска луны были переданы с поразительной живостью и силой... Иллюзия света была так полна, что иные наивные зрители просили разрешения заглянуть за ширму, на которой висела картина, чтобы удостовериться, не транспарант ли это, не написано ли это на стекле и не просвечивает ли сквозь него свет какой-нибудь лампы?..
Дело в том, что картина была выставлена в темном помещении и освещена сбоку ламповым светом (как объясняли некоторые из рецензентов, художника побудила к этому красная стена дома на противоположной стороне Морской, дававшая рефлекс на картину и губившая ее колорит)...
Помимо удивительного светового эффекта, «Ночь на Днепре» была полна и подлинного лиризма, настоящей поэзии знойной, южной, летней ночи с ее глубокими, таинственными тенями, с ее царственно-щедрым, могучим и опьяняющим лунным светом... И опять надо сказать, как про все лучшие картины Куинджи: от этой лунной ночи веяло какой-то элементарной, стихийной силой, каким-то варварски-мощным чувством природы...

«Ночь на Днепре» - первая картина Куинджи, которую я лично видел в свежем, не помраченном от времени виде... Я был тогда еще гимназистом младших классов, но до сих пор отчетливо помню это впечатление очарования лунной ночи и, в то же время, как бы отдельное от него, не сливающееся с ним, буквально физическое ощущение от удивительной, невиданной дотоле на картинах иллюзии света... Такое, несколько двойственное впечатление выносило и большинство писавших тогда о картине. Я и предоставляю слово этим современникам Куинджи... Их отзывы сразу перенесут нас в ту психическую атмосферу, в которой жил и творил Куинджи, и лучше и ярче всего позволят почувствовать, что он давал своему времени, какое значение имело его творчество в смысле эстетического воспитания людей его поколения...
Приведу, конечно, только несколько наиболее характерных выдержек из всей этой, более чем богатой, литературы, порожденной «Ночью на Днепре».

Наиболее восторженный отзыв принадлежит Суворину, «передовицу» которого я частью уже цитировал. Любопытно, что он выдвигает на первый план реализм картины; но при этом мечет стрелы в реализм «передвижнический», который называет «петербургским» и «деланным»: «Пусть ультрареальные критики утверждают, что художник обязан писать то, что у всех и всегда перед глазами, что каждого влечет во мрак, туман, в грусть, в слякоть, в болото. Это - петербургский, деланный реализм, выросший в кабинете, среди политических передряг, недоразумений, вражды, ненависти... Но действительно художественная натура, но богато одаренный талант пойдет своим путем... Так поступил Куинджи. Его «Ночь на Днепре» - это не движение живописи вперед, а скачок, скачок огромный.
Картина эта - невиданное еще нигде могущество красок. Впечатление от нее - решительно волшебное: это - не картина, а сама природа, перенесенная на полотно в миниатюре. Луна - это действительная луна, она действительно светит; река - это настоящая река, она действительно светится и блестит; вы видите эту рябь, вы почти угадываете, куда, в какую сторону несет свои воды Днепр; тени, полутени, огни, воздух, чуть заметный пар - все это передано так, что удивляешься, как могли краски это передать...
Такой картины нет в целом мире, нет в мире искусства!..»
Столь же безоговорочная оценка сделана господином Ледаковым в «Петербургских ведомостях», да еще кое-кем из малоизвестных рецензентов...

далее...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

» днепр харьков билеты