Виталий Манин рассуждает о творчестве Архипа Ивановича Куинджи             

Импрессионизм не являлся для Куинджи целью. В какой-то мере он остался лишь средством утверждения декоративной пластики. В картине «Днепр» (1898-1908) Куинджи завершил импрессионистические искания. В 1880-х годах его творчество лишь пересеклось с импрессионизмом, но не сомкнулось с ним, как это произошло в произведениях К.А.Коровина, И.Э.Грабаря, В.В.Переплетчикова и Н.В.Мещерина. Импрессионистический опыт маленьких этюдных и эскизных работ Куинджи представляется как бы примериванием к послепленэрной фазе реалистического освоения мира. Этот период и эти работы можно сравнить с пленэрными опытами «малогабаритных» произведений И.П.Похитонова. Но, если для Похитонова пленэр - цель творчества, то для Куинджи - лишь один из этапов.
Несмотря на увлеченность импрессионистической живописью и постоянным пристрастием к реалистическому познанию мира, главная магистраль его творчества пролегла в романтическом искусстве.
Характерный путь таких превращений начался в зимних пейзажах, датируемых 1880-ми годами и последующим временем. В этих работах Куинджи продолжил поиски романтического образа, воплощенного декоративной живописной системой (интенсификацией цвета, плавным «мелодичным» силуэтом, изощренным рисуночным контуром и т.п.). Декоративная волна в «молчаливом периоде», хотя и слабо смыкается с импрессионистической волной, представляет главное направление творчества Куинджи. Многие его произведения так и не доведены до конца. Многое он все-таки реализовал в удивительные романтические образы уже в начале XX века. «Солнечные пятна на инее» (1876-1890) исполнен в нежно-сиреневой гамме.
Чувствуется, что здесь сказались уроки импрессионистического восприятия. Необычайно гармоничный, «сбалансированный» цвет эмоционален. Он и создает образ морозного затухающего дня, вечереющего заснеженного леса.
Путь декоративных превращений пролегает и через пленэрное освоение природы («Зима. Пятна света на крышах хат», 1890-1895; «Солнечные пятна на инее», 1876- 1890). В них реальный эффект заснеженного леса, пушистых сугробов и цветных теней используется художником для обтекаемого рисунка и форсирования цветного тона. Заключением подобных превращений стала небольшая картина «Пятна лунного света в лесу. Зима» (1898-1908). Этот музыкальный декорированный образ зимы вымышлен, сказочен, формы деревьев обобщены. Они являют как бы земной вариант кучевых облаков. «Цветная тональность», обретшая здесь бирюзовую окраску, расположена словно колеблющимся коромыслом, подчеркнутым полукружиями яркого солнечного цвета.
Зачарованность природы неземным цветом - впечатление, возникающее благодаря форсированной яркости натурального лунного света, будто смешавшего свет двух миров: лунного, реального и неестественного, как бы инопланетного. В это время творчество Куинджи испытывает явственное влияние эстетики стиля модерн, одним из зачинателей которого в пейзажной живописи он явился.
Картины реалистического плана не только не редкость для художника, они составляют второй план его творчества, как бы питая романтическую ипостась его искусства. Тематика и интерпретация реалистических пейзажей своеобразны. У художника своя поэзия степных горизонтов, дрожащего теплого пара над землей, скрытых маревом далей и, конечно, поэзия неба, огромных кучевых облаков, подобных кораблям, медленно плывущим в небесном океане. Значительной работой, совмещающей эти качества, является этюд «Полдень. Стадо в степи» (1890-1895). Поэтизация обычного, даже прозаичного, где трудно открыть эффекты, становится характерной чертой «второго плана» творчества Куинджи. В картине видится свободное желание ощущать мир в полноте его прекрасных качеств.
«Полдень. Стадо в степи» дышит воздухом. Этюд пространствен, свободен, раздолен. Пленэрный подход к натуре вызвал в живописи художника тончайшие переливы тонов, нежных и светлых, какими бывает окрашен степной или морской воздух в жаркий летний день. В реалистическом восприятии природы, будь то работы 1870-х годов («После дождя», «Степь») или последующие произведения, художник тонко улавливает поведение природы, в малой степени окрашенное личным переживанием и совсем не подвергающееся преобразованиям.
Обратим теперь внимание на те перекрестия с реалистическим пейзажем, которые наметились у Куинджи в период романтических увлечений. Речь пойдет о декоративных элементах живописи, обозначившихся в искусстве 1890-х годов в творчестве прежде всего В.Д.Поленова, а затем других пейзажистов реалистического плана. Декоративизм Поленова, проявившийся в картине «Осень в Абрамцеве» (1890), а затем в солнечных окских пейзажах рубежа двух веков, вырос из пленэризма, из палестинских и египетских пейзажей художника, где яркая красочность цвета сделала решительный шаг к его декоративному преображению. Сделала, но не решилась преобразоваться в иное живописное качество.

Куинджи в это же время, и даже ранее, совершал этот шаг, что хорошо видно на его этюде «Осень» (1890-1895), где плоскостность изображения, активизация цвета резко «разводят» Куинджи с натурной, пленэрной живописью В.Д.Поленова, а также И.И.Левитана, в это же время создавшего свою знаменитую «Золотую осень» (1895) и ее вариант «Золотую осень» 1896 года. Как бы то ни было, но и в области декоративной живописи Куинджи соприкоснулся с «декоративной ветвью» реалистического пейзажа. Его шаг к интенсификации цвета был не только решительным и последовательным. Декоративные превращения явились формой воплощения романтического метода.
В пределах романтической образности отчетливо проясняются два круга тем, которые Куинджи разрабатывал в условиях декоративной живописи, пылающего и сгорающего светила и горного величия («Снежные вершины гор. Кавказ», 1890-1895; «Снежная вершина. Кавказ», 1890-1895; «Эльбрус. Лунная ночь», 1890-1895; «Эльбрус днем», 1898-1908; «Вершина Эльбруса, освещенная солнцем», 1898-1908; «Эльбрус днем. Стадо овец на склонах», 1898-1908; «Эльбрус вечером», 1898- 1908; «Эльбрус днем», 1898-1908) и многие другие. Восприимчивость Куинджи к цветовым градациям так совершенна, его зрительная память так безукоризненна, что эскизы порой трудно отличить от этюдов.
В некоторых из работ удивительно тонко запечатлена воздушная среда, смазывающая отчетливость очертаний горных склонов. В других он интенсифицирует цвет, благодаря чему освещенные снежные вершины засвечиваются фосфоресцирующим цветом. Горные мотивы увлекли Куинджи, но здесь он не написал большого, обобщающего произведения, подобно «Лунной ночи на Днепре», но путь его исканий тот же - создание образа необычайного творения природы, поражающего обыденное сознание грандиозностью и величием. Горы притягивали внимание художника недоступностью, как и далекий свет луны.
Бирюзовое свечение луны на белой вершине снежных гор рассматривалось как знак далекого и недостижимого мира («Эльбрус. Лунная ночь»). Земля, в лице своего грандиозного посланника («Эльбрус», «Казбек»), общалась с далеким небом. В горных пейзажах Куинджи нагнетает декоративный элемент. Он интенсифицирует цвет. В «Снежных вершинах. Кавказ» горы светятся активной синевой, что лишает их материальности. Облегченные, дематериализованные светом, они готовы оторваться от земного основания и воспарить к небу. И в то же время горы сохраняют плотность. Они вздыбливаются подобием театрального «задника». Театрализация изображения возникает из декоративизации живописи.

продолжение...

  Рекомендуемые ссылки:

  »

    www.kuinje.ru, 2007-14. Все права защищены. Для контактов - arhip(a)kuinje.ru    
    Сайт рекомендован к просмотру Домом-музеем А.И.Куинджи в Санкт-Петербурге