Ольга Порфирьевна Воронова. "Куинджи в Петербурге"

		Вступление На пороге судьбы 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Играть с искусством - тяжелый грех 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 Тайны света и цвета 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 Дни триумфов и перемен 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 Боттега 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 И один в поле воин 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Художники должны держаться друг друга 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

На пороге судьбы

«Я у него не учился никогда» - кроется ли в этих словах Куинджи затаенная обида? Думается, что нет, что это простая констатация факта. Через несколько десятков лет, когда Архип Иванович уже будет иметь собственных учеников, один из них расскажет, с каким почтительным пиететом встретил он зашедшего к нему в мастерскую престарелого маэстро. Да и откуда бы взяться дурным чувствам? Кратковременное пребывание подростка в Феодосии никак нельзя назвать неудачным. Во-первых, с ним хотя и недолго, но профессионально занимался Фесслер, добрый человек, вытянувший у судьбы жребий стать учеником Айвазовского, а ставший его подражателем и тенью: его небольшое дарование растворилось в могучем таланте великого мариниста. Фесслер научил- Куинджи пользоваться масляными красками, заставляя его копировать картины Ивана Константиновича, дал ему представление о технике живописи, серьезно и обстоятельно объяснил, что такое работа художника. А главное, в Феодосии Куинджи смог познакомиться с настоящим искусством: одна из комнат в доме Айвазовского была превращена в выставочный зал, и Куинджи увидел там картины не в репродукциях, а в подлинниках. Широкие бесстрашные мазки, легкие переливчатые краски, а через минуту не видно ни мазков, ни красок - морские волны рушатся на берег, прозрачные брызги летят на песок и камни. Прекрасное Черное море, пленившее подростка, и здесь, «а холсте, не утихало, продолжало жить своей жизнью. Искусство Айвазовского оказалось близким его сердцу, и неудивительно, что именно в это феодосийское лето окончательно созрело и укрепилось его желание сделаться художником.

Время с 1855 до 1868 года - самое неясное в биографии Куинджи. Из Феодосии он вернулся в Мариуполь. Потом побывал в Одессе. Работал в фотографиях ретушером. Братья пытались сколотить денег, чтобы он мог открыть собственную фотографию. Не получилось, да, видимо, Куинджи не очень-то и стремился к этому. «Был уже не мальчик, - рассказывал он впоследствии Менделеевым,- понимал, что времени терять в мои годы нельзя. Желание учиться у меня было горячее и твердое, и я решился ехать в Петербург, где никого не знал и был почти без денег». Все это известно лишь в самых общих чертах, все даты приблизительны и спорны. В каком году он приехал в Петербург? М.П.Неведомский, использовавший в своей монографии сведения, собранные почти сразу же после смерти Архипа Ивановича, пишет, что это произошло в 1860-1861 годах, что он дважды безуспешно держал экзамены в Академию художеств. После первого провала пришел на следующий год и снова провалился, на этот раз единственный среди тридцати экзаменующихся. Рассказ этот не подтвержден документально, и современные исследователи склоняются к мысли, что. Куинджи приехал в Петербург значительно позже и даже не пытался поступить в Академию. Но и не будучи формально учеником Академии, он мог посещать иногда некоторые ее классы,- версия, что он какое-то время был вольнослушателем, отнюдь не лишена оснований. В Государственном Русском музее хранятся рисунки, сделанные Куинджи с гипсовых голов и натурных академических постановок, непременной части академического образования. По сравнению с работами художников, прошедших полный учебный курс (назовем хотя бы Поленова и Репина), рисунки Куинджи неумелы и приблизительны. И все-таки в них видно, как он стремится к постижению пропорций, знанию человеческой анатомии, умению свободно передать движение.

Пройдет немногим более десяти лет, и имя Куинджи прогремит по Петербургу. Богатые коллекционеры будут платить за его картины огромные деньги, а те, что победнее, - умолять продать хоть этюдик в рассрочку. Да, Куинджи добьется успеха, какой редко кому выпадал на долю. Но все это - позже, потом. А пока он устраивается в меблированных комнатах Мазановой на углу Большого проспекта и Пятой линии Васильевского острова (ныне Пятая линия, 16). Почти каждый день он проходит мимо Академии. Любуется протянувшимся вдоль набережной Большой Невы (ныне Университетская набережная) полным сдержанной силы фасадом (здание Академии художеств, построенное по проекту знаменитых архитекторов А.Ф.Кокоринова и Ж.Б.Валлен-Деламота, - одно из великолепнейших сооружений конца XVIII века). Смотрит на его купол, на котором восседает Минерва - богиня мудрости, на установленные между колоннами портика статуи Геркулеса и Флоры - олицетворявшие силу и плодородие, они должны были символизировать мощь и изобилие русских художественных талантов. Вновь и вновь читает красующуюся над входом гордую надпись: «Свободным художествам». Напротив Академии набережная прерывается спуском к реке, спуск этот украшен фигурами египетских сфинксов; такие неожиданные в холодном, сыром Петербурге, они словно охраняют Неву. По Неве плывут паровые и парусные суда, ялики, лодки, барки. С барок продают дрова - три рубля сорок копеек за сажень. По набережной и проспектам гремит конно-железная дорога (каждый вагон тянут три лошади), летят экипажи, спешат прохожие. Витрины слепят глаза: в меховых выставлены чучела львов и медведей, во фруктовых - пирамиды ананасов и бананов. Приезжих из провинции Петербург ошеломлял и необычайной оживленностью улиц, и закованной в гранитные берега многоводной рекой, и сплошными стенами многоэтажных домов - свидетельства этому мы встречаем во многих мемуарах того времени...

Для художника приезд в столицу имел огромное значение. Учился или не учился Куинджи в Академии, он, безусловно, бывал в ней: ее коллекции приоткрывали дверь в большое искусство. В Рафаэлевском и Тициановском залах он видел прекрасные копии со стенописи Ватиканских станцев Рафаэля, с венецианской «Ассунты» Тициана, с работ других известных итальянских мастеров. Посещал академический музей копий и слепков, знакомящий со скульптурой Египта, Ассирии, Греции, Рима: среди слепков были и настоящие антики, их присылали из Италии меценаты и пенсионеры Академии. Изучал и западноевропейское искусство в академической картинной галерее: там были полотна Коро, Добиньи, Курбе, Делакруа, Милле, Освальда и Андре-аса Ахенбаха. Андреас Ахенбах на всю жизнь станет одним из его любимых живописцев.

далее...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

»