Ольга Порфирьевна Воронова. "Куинджи в Петербурге"

		Вступление На пороге судьбы 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Играть с искусством - тяжелый грех 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 Тайны света и цвета 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 Дни триумфов и перемен 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 Боттега 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 И один в поле воин 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Художники должны держаться друг друга 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Художники должны держаться друг друга

«Художники должны всегда держаться друг друга,- записал слова Куинджи живописец Владимиров.- Они могут расходиться и спорить только по вопросам искусства, но никогда не должны оставлять друг друга в жизненной борьбе». Эту же мысль, может быть несколько иначе изложенную, нетрудно найти и в других воспоминаниях о Куинджи: для Архипа Ивановича она была основополагающей и незыблемой, как и убеждение, что «художник должен всего себя посвятить искусству, жить только для него». «Эти мысли Куинджи проповедовал ученикам в академической мастерской, проповедовал на «средах», где собиралось ядро... Весенней выставки, «а «понедельниках», «пятницах», словом, во все дни недели, на всех собраниях художников, где только он появлялся»,- писал Рылов. На протяжении многих лет Архип Иванович думал над тем, как, каким путем объединить художников. Не по социальному и не по эстетическому признаку - он считал, что сила «не в "направлении", а в свободном проявлении своей индивидуальности, искренности и честности». Куинджи мечтал об объединении не художественном, но художническом - дружеском, человеческом.

В 1904 году он вместе с большой группой преданной ему молодежи вступил в кружок «Мюссаровские понедельники», кружок назывался по имени его организатора Е.И.Мюссара. В него кроме Архипа Ивановича входили Альберт Бенуа, Ф.Ф.Бухгольц, П.К.Вениг, И.В.Владимиров, Н.Н.Каразин, К.Я.Крыжицкий, Н.К.Рерих, В.И.Зарубин и многие, многие другие. Собирались еженедельно (отсюда и название кружка) в великолепном особняке на Английской набережной, в доме номер 6 (ныне набережная Красного флота, 6). Собирались в отделанном деревянными панелями и затейливой резьбой зале - посидеть вместе и побеседовать, тут же - за чашкой чая - рисовали или компоновали какие-нибудь эскизы. Каждый год, в январе или феврале, устраивалась распродажа «мюссаровских рисунков», на вырученные за них деньги жили пятнадцать семей вдов и сирот художников. Из них же получали небольшие пенсии и ежегодные пособия некоторые одряхлевшие и больные художники, уже не способные работать и оставшиеся без средств к существованию. Молодежь прочила Архипа Ивановича в председатели, он, чувствуя глухое сопротивление старшего поколения, долго отказывался, прося видеть в нем лишь друга, к которому можно прийти с печалями и бедами. Всячески поддерживал кандидатуру Константина Яковлевича Крыжицкого, живописца-виртуоза, умевшего за полтора-два часа, прямо при заказчике, за светским разговором, написать хороший, а то и очень хороший пейзаж: Крыжицкий был веселым и добрым человеком и в то же время обладал недюжинной деловой сметкой. Но молодые твердо стояли на своем и, уговорив Куинджи стать председателем, сделали Крыжицкого его «товарищем», или, как мы сказали бы теперь, заместителем. Да и кому было возглавлять это объединение, если не Куинджи? Своей жизнью он доказал бескорыстную преданность искусству, и, когда Архип Иванович утверждал свои взгляды на него - учил, направлял, бурно хвалил или ругал, - все затихали. Его монологи - это и сегодняшние волнения, и раздумья долгих лет, и воспоминания. Многим запомнилась речь Куинджи на первом «понедельнике», за ужином. «Теперь, в дни шатаний и переоценки ценностей, - говорил Архип Иванович, - дошли бог знает до каких крайностей. Великих мастеров считают ничтожными, и наоборот. Утратилось всякое чувство меры в творчестве и в суждениях о нем. А между тем великое и прекрасное античное искусство потому сильно и нетленно, что древние, как никто, знали чувство меры. И вот за это дорогое чувство меры в искусстве, тайна которого в наши дни, к сожалению, позабыта, за его возрождение поднимаю свой бокал».

Его слова могли быть горькими - чаще всего эта горечь проскальзывала, когда он говорил о положении художников в русском обществе. Были счастливые дни - Архип Иванович с гордостью вспоминал о том пиетете, которым были окружены первые выставки передвижников: «Великие писатели считали своим долгом отмечать выставки в больших журнальных статьях. Писали об искусстве Достоевский, Тургенев, Лесков, Григорович. Высоко стояла живопись». И что же осталось от удивительного того общественного подъема? У какой-нибудь «каскадной звездочки», возмущался Куинджи, даже туалеты в газетах описывают, а художников как бы и не существует: «...Приезжает Пахитонов, привозит с собой серию тех небольших картин, которые восхищали парижан, о нем почти нигде ни звука». Художники меньше всех связаны с общественной жизнью, уверял Куинджи. Романы и рассказы читают - писатели имеют непосредственную возможность говорить с обществом; артисты выступают часто - их видит много людей; художники же выставляются раз в год, а то и в два года, картины стоят в мастерских, скрытые от глаз публики. Значит, о них надо писать, и писать как можно больше, - критические статьи и будут мостом между ними и обществом. Сохранились воспоминания и о других его разговорах - поэтических, исполненных высокой образности. Неведомский рассказывал, как описывал ему Архип Иванович взлет двух орлов в Крыму. «По одному этому описанию, - утверждает он, - можно было узнать в нем большого художника».

«Понедельники» дополнялись «средами» - по средам у Химоны, в доме Зарудного на Одиннадцатой линии (теперь Одиннадцатая линия, 56) собирался комитет Весенних - выпестованных Куинджи еще в девяностые годы - выставок. Выставки эти набирали все больше сил, их состав ежегодно обновлялся, прибавлялись молодые и совсем юные экспоненты, но ядром их по-прежнему оставались ученики Архипа Ивановича - «куинджисты». И Химона, и Чумаков, и Столица, и Зарубин, и Рылов были верны Весенним. Ни успехи в Вене, Льеже и Мюнхене, ни приглашения участвовать в самых посещаемых и модных выставках столицы не заставили их изменить той, на которой они начинали. «На такой большой выставке, как Весенняя, ваши картины могут потеряться», - твердили Рылову Серов и Дягилев, уговаривая его выставляться только у «мирискусников». «Если потеряются, туда им и дорога», - смеялся Аркадий Александрович.

далее...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

»