Ольга Порфирьевна Воронова. "Куинджи в Петербурге"

		Вступление На пороге судьбы 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Играть с искусством - тяжелый грех 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 Тайны света и цвета 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 Дни триумфов и перемен 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 Боттега 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 И один в поле воин 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Художники должны держаться друг друга 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Художники должны держаться друг друга

«Дубы». В этом полотне реальность сочетается с символикой. Дубы здесь не просто поднимаются ввысь, кажется, что они почти подпирают небо. Могучие, эпичные, величественные, они в то же время исполнены соков жизни -это сказывается во внутренней напряженности, динамике их форм. В венчающих зеленый луг деревьях воплощены богатырские жизненные силы природы. «Лунная ночь. Раздумье» не похожа ни на «Дубы», ни на «Рощу». Словно художник писал не настоящую ночь и не задумавшегося на садовой скамейке человека, но свое впечатление от когда-то увиденного, ставшего воспоминанием, всплывшего со дна души, как мираж. Сама живопись становится близкой этому миражу - нежная, как размывы акварельных красок, легкая, как дыхание. «Сумерки». Светлое, еще хранящее память о дневном солнце небо, золотистый рог нарастающего месяца. Уходящие вдаль дороги и крест у одной из них, могила. Вечность вселенной, бесконечность далей, бренность человеческой жизни.
И наконец - «Ночное». Протяженность речного берега, плавное течение реки, пасущиеся лошади, нежно-розовые тона предутреннего неба - легкий серп луны еще серебрится в глубине неба, еще отражается в тихих водах, но утренняя заря уже сменяет темноту ночи. Гармония, покой и созерцательность царят в этом, может быть, самом лирическом и самом одухотворенном из пейзажей Куинджи. Не сумел ли он передать в нем такие, казалось бы, неуловимые для живописи понятия, как тишина и время? Не утвердил ли в нем возможность создания поэтического образа, синтезированного воображением, памятью и чувствами? Валаам, Кавказ, Украина, Крым, Волга. Облака, деревья, прозрачные воды, огненно-красные закаты. Вершины гор, освещенные солнцем, прохладные лесистые балки, просторы степей, ленивые подъемы холмов. Широта и необъятность земли, ее величие и бесконечность. Мироздание, в которое входит все, начиная с усыпанного звездами неба и кончая свернувшейся у могилы хозяина собакой. «Посвящается моей собаке Копок», - написал Куинджи на рисунке к «Сумеркам». Ученики зарегистрировали все картины, эскизы, альбомы, учли каждую, самую быструю зарисовку. Архип Иванович предлагал в случае надобности обратить все в деньги, но даже мысль об этом казалась им недопустимой. С величайшими предосторожностями, как поступают с музейными ценностями, они упаковали его работы в специально заказанные сундуки и сдали на хранение в Государственный банк.

Долго, очень долго, если не всю жизнь, «куинджистам» будет недоставать их учителя - его страстной, бескорыстной преданности искусству, высокого душевного благородства, доброты. Рылов вспоминает, как он и Зарубин зимней ночью ездили на Смоленское кладбище, шли под ветром, в темноте, по скрипучему снегу, с трудом пробираясь по нерасчищенным дорожкам, только чтобы поклониться могиле Архипа Ивановича, только чтобы увидеть при мимолетной вспышке спички его бюст. В течение многих лет - в день смерти учителя и в день основания Общества имени А.И.Куинджи - они будут собираться, чтобы почтить его память. Будут собираться и в счастливые времена (Общество имени А.И.Куинджи просуществовало до 1931 года), когда в его залах снова станет звучать музыка и даже будут ставиться оперы, и в трудные годы, когда придется идти через неосвещенный, простреливаемый Петроград, неся с собой «свой» чай и сахар. Но вечера эти были не только вечерами воспоминаний. При свете ли люстры, или при мигании грошового фитилька-коптилки хоть на час да вынимались из сундука заветные полотна. Архип Иванович возвращался к художникам, говорил с ними своей кистью. Время оказалось невластным над его искусством.

Минули годы, десятки лет. Произведения Куинджи вошли в золотой фонд русского искусства, стали классикой, прочно и навсегда разместились в лучших музеях страны. На доме, где он прожил последние годы и умер (Биржевая линия, 18; раньше - Биржевой переулок, 1), прикреплена мемориальная доска - бронзовая, с рельефным текстом, окаймленным лавровыми листьями, перевитыми лентами; она установлена в 1978 году по проекту архитектора В.С.Васильковского. «В этом доме с 1897 по 1910 год жил и работал выдающийся русский художник Архип Иванович Куинджи»,- написано на ней. Прах Куинджи в 1952 году был перенесен со Смоленского кладбища в Александро-Невскую лавру, в некрополь деятелей русского искусства и литературы; разрушенное временем мозаичное панно отреставрировали художники-монументалисты Э.О.Войткевич и Г.Л.Шретер. Но лучший памятник Куинджи - это те залы Государственного Русского музея, в которых экспонируются его произведения. В них никогда не иссякает поток зрителей. Люди подолгу стоят перед картинами, уходят и возвращаются, и приходят вновь, чтобы еще и еще раз почувствовать себя причастными к красоте и мудрости мира, где струятся мерцающие лунным серебром тихие реки, солнце дарит жизнь белоствольным березовым рощам и на лугах, освещенных занимающимся светом зари, бродят кони.

в начало...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

»