Ольга Порфирьевна Воронова. "Куинджи в Петербурге"

		Вступление На пороге судьбы 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Играть с искусством - тяжелый грех 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 Тайны света и цвета 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 Дни триумфов и перемен 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 Боттега 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 И один в поле воин 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Художники должны держаться друг друга 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

И один в поле воин

В давнем общении особенно видно течение времени. Люба, дочь Дмитрия Ивановича, которую Куинджи знал маленькой девочкой, выросла, вышла замуж за внука Бекетова, Александра Блока. Блок знаменитый поэт, весь Петербург, вся Россия зачитывается его стихами. А самого Андрея Николаевича нет в живых: он умер в 1902 году, пять лет перед этим пролежав в параличе. Дмитрий Иванович тоже болеет, перенес тяжелую операцию: снимали с глаз катаракту. Операцию делали дома (в больницу ехать отказался), нервничал, толкнул хирурга под руку,- слава богу, обошлось. Теперь подолгу живет в своей усадьбе, в Боблово; вязовая аллея ведет к двухэтажному (низ каменный, верх деревянный) дому. Менделеев сам проектировал его - чертил план, выклеивал макет из картона.

В 1904 году оба - и Архип Иванович и Дмитрий Иванович - будут напряженно следить за ходом войны с Японией. Дмитрий Иванович особенно беспокоится за адмирала Макарова - дружил с ним, вместе с ним собирался на Северный полюс. И эту тревогу полностью разделит Куинджи. «Когда пришла весть, что адмирал Макаров сам выходит на разведку из Порт-Артура, Куинджи взволновался и говорил: нельзя ли телеграмму послать, ведь его заманивают на мины?» - рассказывал Рерих. Наступит 1907 год, и Куинджи проводит Дмитрия Ивановича в последний путь. По январским снежным улицам заколыхаются венки из живых цветов - пятьдесят венков один за другим, а за ними понесут доски с выписанной на них Периодической системой, и то и другое студенты донесут на руках до Волкова кладбища, могилу завалят тепличной сиренью, розами, лилиями. А за год до смерти Менделеева, в октябре 1906 года, умрет Владимир Васильевич Стасов. Архип Иванович произнесет речь, посвященную его памяти, ее подхватят, напечатают в популярных «Биржевых ведомостях». Стасов «много писал о художниках... Будил в обществе интерес к ним,- скажет Куинджи. И добавит: - Я совершенно далек от мысли, что критик должен непременно хвалить художника. Нет, отнесись к нему по заслугам. Брани его, критикуй, полемизируй с ним. Это внесет какую-то свежую струю». «Стасов был одним из тех одаренных кипучим темпераментом людей, которые искренне любят искусство.- Большей похвалы у Архипа Ивановича не существовало.- Пусть он страшно субъективно преувеличивал заслуги одних и умалял других. Пусть впадал в промахи, делая техническую оценку. Но все же это была крупная, самобытная фигура... Он приучил публику посещать выставки. Его громкого крика нельзя было не слышать».

Уходят, уходят, с кем начиналась, с кем двигалась петербургская жизнь Архипа Ивановича. И сам он стареет, грузнеет, мучается одышкой, болями в сердце. Но одиноким себя не чувствует. С ним его поросль, ученики, он гордился ими. Рушиц профессорствует в Школе изящных искусств в Варшаве, в Академии художеств в Кракове. Зарубин и Столица в 1909 году получат звание академиков. Борисов пожинает славу: он осуществил свою мечту «показать всему миру красоты загадочного полярного края»; его картины экспонировались в Праге, в Вене, Мюнхене, в Париже, в Вашингтоне - в Белом доме, в Петербурге - в Академии художеств, музее Александра III, в Белом зале Зимнего дворца; он награжден русским орденом святого Владимира, норвежским святого Олафа, английским орденом Бани. Заслужил, заслужил! Зимовал на Новой Земле в затерянном среди снегов и льдов доме; питался сырым мясом и рыбой, писал при двадцатипяти-тридцатиградусном морозе; впрягшись вместе с собаками, шатаясь от усталости, тащил тяжело груженные нарты между почти непроходимыми торосами; шесть суток - без малицы, без спального мешка - провел на унесенной в океан льдине, спасся чудом. Нансен, Амундсен, Свердруп называют его своим соратником и другом. Бездонные ледяные расщелины, полуночное солнце, небо, озаренное зеленоватыми вспышками северного сияния, лимонная заря, встающая над снежным полем, - Север Борисова. Вятские леса, могучее течение Камы, синяя глубина заводей, зеленый шум леса, серебристо-голубое, в облаках, небо - среднерусские пейзажи Рылова. Каждый из учеников Куинджи работает по-своему: кто не знает, никогда не догадается, что вылетели из одного гнезда. Воины в высоких шеломах, в деревянных стругах плывущие в неведомую даль; краснопарусные ладьи и беспощадные сражения в яростно кипящем море; камни, покрытые магическим узором земных и водных заклятий; славяне, пением и пляской встречающие праздник священной весны,- вот мир Рериха. Встающая из вод сказочная Атлантида; вулканы, дымящиеся, как огромные жертвенники; развалины генуэзских крепостей и морские волны у берега; ослепительная ночная звезда, торжественно и одиноко царствующая в небе,- мир Богаевского. Зрители толпятся у его полотен, да что зрители, взыскательный и немногословный Серов, высшей похвалой которого считались слова «Так писать можно», изумился: «Вот это великолепно!» Каждая такая картина, каждый такой отзыв - праздник для Архипа Ивановича. «Картины все ваши очень хвалит Куинджи,- летит из Петербурга письмо в Феодосию, к Богаевскому, - хоть и говорит, что вы отошли в сторону от его направления, но все, что вы делаете, - "это хорошо"».

Богаевский живет в Феодосии, наезжая в Петербург, непременно и не раз навещает Архипа Ивановича. Но - с петербуржцами - с Зарубиным, Рерихом, Рыловым, Химоной - Куинджи видится много чаще. В 1901 году был на бракосочетании Рериха: венчались в церкви Академии художеств, справляли свадьбу в доме матери Николая Константиновича, в доме номер 15 по Шестнадцатой линии (дом не сохранился). Рерих встретился с будущей своей женой, когда ездил смотреть археологические находки возле Бологого. Он регулярно печатается в «Записках императорского археологического общества», в журнале «Искусство и художественная промышленность», он член совета Общества защиты и сохранения в России памятников искусства и старины, председатель Комиссии по учреждению музея допетровского искусства и быта, член-учредитель Общества возрождения художественных ремесел, член Комиссии по реставрации московского храма Василия Блаженного, в 1906 году его назначат директором Рисовальной школы Общества поощрения художеств. Рерих энергичен, деятелен: к традиционным живописным классам в школе он прибавляет классы графики, медальерного искусства, рисования с животных, преобразует классы керамики, резьбы по дереву, живописи по фарфору, организует иконописные, рукодельные, ткацкие мастерские. Преподавая композицию, не стоит над учениками с указкой, нет («Сделай так, как нужно тебе»), организует экскурсии в музеи, на каникулах - в древние русские города. «По-моему,- говорит он,- главное значение художественного образования заключается в том, чтобы учащимся открыть возможно более широкие горизонты и привить им взгляд на искусство, как нечто почти неограниченное». В делах и словах его явственны отзвуки воспринятого в боттеге Куинджи.

далее...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

»