Ольга Порфирьевна Воронова. "Куинджи в Петербурге"

		Вступление На пороге судьбы 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Играть с искусством - тяжелый грех 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 Тайны света и цвета 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 Дни триумфов и перемен 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 Боттега 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 И один в поле воин 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 Художники должны держаться друг друга 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7

Тайны света и цвета

Не один Архип Иванович переживал такую душевную эволюцию. Обличительные полотна уже не вызывали прежнего энтузиазма на выставках, публика зачастую попросту не останавливалась возле них, критики обходили, их молчанием. Седьмая передвижная выставка развернулась в сложной общественной и психологической обстановке, порожденной изменением социального восприятия жизни. «Хождение в народ» - высокое стремление русской интеллигенции, разделив долю крестьян, развить их политически и духовно - не дало действенных результатов. Правительственная политика - аресты, обыски, политические процессы - заставили революционеров взяться за оружие. 24 января 1878 года выстрелом В.И.Засулич в петербургского градоначальника Трепова было положено начало террору. В том же, 1878 году, днем, в самом центре столицы, перед Михайловским дворцом (ныне в нем располагается Государственный Русский музей), писатель Степняк-Кравчинский заколол шефа жандармов Мезенцова.

О новых путях преобразования общества задумывались многие, но каковы они, никто не знал. Да и сами художники заметно остыли к обличительным сюжетам. Конечно, какая-то их часть осталась верна прежним темам, но большинство обернулось к новым раздумьям и идеям. Многие углубились в психологическую трактовку жизненных процессов. Художники, склонные к философскому восприятию действительности, уходили в историю, в природу - именно там они обретали устойчивые, постоянные ценности, дающие опору чувствам. Ге обратился к евангельским сюжетам, рассматривая их как проблемы совести, борьбы добра и зла. Васнецов начал писать былинные и сказочные полотна - полет на ковре-самолете, витязь на коне, царевны подземного царства. Куинджи размышлял о круговороте бытия, о непреходящей красоте и неизменной возрождаемости жизни.
Можно ли обвинять их за это? И желание, показав красоту самоотверженного подвига во имя добра и истины, пробудить совесть у зрителя (Ге), и поиски положительного героя в русской истории и в русском фольклоре (Васнецов), и возвышенное, романтическое повествование о мире, в котором живет человек (Куинджи),- все это было закономерным и важным звеном в истории общественной мысли, все это давало новые возможности развитию русского искусства. С высоты нашего времени это бесспорно, но в обществе конца семидесятых - начала восьмидесятых годов XIX века, обществе, привыкшем, что искусство поднимает самые злободневные и острые вопросы, это могло вызвать и вызывало недоумение: далеко не все обладали зоркостью и проницательностью Крамского. Линия раскола проходила в умах и в сердцах. Понимание, связывающее прежде, исчезло. Старые друзья, бывшие соратники по-разному, противоположно воспринимали одно и то же событие. Отгремела русско-турецкая война 1877-1878 годов, Болгария была освобождена от пятисотлетнего турецкого ига. Вернувшимся с фронта давали ордена, в их честь служили благодарственные молебны. Ликующим народным праздником решил изобразить эти дни Репин. «На лицах восторг, радость, кругом цветы, на штыках букеты, и целый дождь букетов сыплется из окон», - описывал он свой замысел. И одновременно задумал картину «Встреча войск» Крамской. На ней тоже есть и триумфальная арка, и колонны победителей, но все это - вдалеке, на заднем плане. Прямо перед зрителем рыдающая женщина в траурном платье и дети, которым уже не суждено встретить своего отца.

Когда-то цельное и монолитное Товарищество раздирали внутренние противоречия. Многие из передвижников, начав свой путь под боевыми знаменами, привыкли к прямому, подчас резко прямолинейному мышлению. Терпимостью они не отличались, и всякое отступление от проторенной уже дороги готовы были объявить крамолой. Когда в 1880 году Васнецов в картине «После побоища Игоря Святославича с половцами» воспоет храбрых русичей, от мала до велика павших в бою за свою землю, Стасов и Мясоедов с гневной запальчивостью обвинят его в измене. Разразится скандал. Мясоедов потребует, чтобы картину не принимали на выставку - неслыханное требование по отношению к члену Товарищества! «Трудно Васнецову пробить рутину художественных вкусов. Его картина не скоро будет понятна»,- горько вздохнет Крамской. Васнецов подаст заявление о выходе из Товарищества. Не поможет и письмо с извинениями, которое Иван Николаевич буквально заставит написать передвижников,- Виктор Михайлович будет чувствовать себя глубоко и несправедливо оскорбленным. Такой же удар, только далеко не такой открытый и честный, продиктованный не идейными соображениями, а мелкой личной недоброжелательностью, пришелся и по Куинджи. В марте 1879 года в газете «Молва» была опубликована статья, порочащая Товарищество. Мало того, что оно было поставлено на одну доску с Обществом выставок художественных произведений, «Молва» утверждала, что похвалы передвижникам - всего-навсего мода и плоды дешевого либерализма. Укололи в статье и Архипа Ивановича, которого автор статьи (он скромно подписался: «Любитель») назвал однообразным и монотонным художником, неумеренно и безвкусно злоупотребляющим найденным им эффектом освещения. Пока подозревали, что автор статьи третьестепенный художник Ледаков, Куинджи относился к ней как к десяткам подобных ей - «дурно пахнущих» - статей. И вдруг выяснилось, что пасквиль этот исходит от «своего» - от старого члена и одного из учредителей Товарищества, только что избранного в ревизионную комиссию Михаила Константиновича Клодта. Куинджи вскипел. Потребовал, чтобы Клодта исключили из Товарищества, исключили с позором. Действовал шумно, бурно, страстно.

далее...

Галереи Куинджи: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - English Version (Англ.версия)

Рекомендуемые ссылки:

»